Эмилия действительно волновалась. Когда они с Фидиппом прибыли в Кратер, то обнаружили, что многое здесь отличается от мира наверху. Например, тут была собственная, пока не совсем понятная Росинке, экономическая система. И даже деньги! А деньги платили за работу.
Но дело было даже не в этом. У них с Филиппом еще были запасы еды, а если и закончатся - не беда. Стоит только подняться наружу и Эмилия точно сможет себя прокормить. Сейчас лето, съедобных растений в изобилии, да и животные по вылазили из зимних нор, стремясь пополнить запасы. За долгие годы странствий для Эмилии охота стала привычным делом. Но ей хотелось работать. Причем работать хотелось не абы где, а с детьми. Как в том, прошлом городе.
У Эмилии комок к горлу подкатывал едва она вспоминала, что с ними случилось. Спасся ли хоть кто-то? Когда город только был уничтожен, а выжившие разбрелись кто куда, Росинка несколько раз порывалась вернуться и поискать малышей. Взрослые справятся и без них, а вот дети? Даже если кто-то смог спрятаться от тех монстров, в одиночестве они были обречены. Но Филипп каждый раз удерживал ее, твердя без конца: "Слишком опасно. Нельзя. Нам нужно предупредить других, иначе сколько еще детей может погибнуть?". Это действовало, особенно последний аргумент. И вот она здесь.
Эмилия вошла в здание школы-приюта. Привычный гомон детских голосов согрел сердце. Спросив дорогу у пробегавшего мимо мальчонки, девушка добралась до кабинета директора. Замерла перед дверью, собирая всю свою решительность в кулак. Если бы Эмилия не перестала молиться много лет назад, то сейчас точно обратилась бы к Богу с просьбой о помощи. А так она просто едва слышно пробормотала:
- Ты справишься, - и постучала в дверь.
Пока Эмилия ждала ответа, ей было все сложнее игнорировать голос Оливера, издевавшегося над ней внутри головы. Но вот из-за двери раздался женский голос, приглашающий войти, и Росинка волевым усилием заставила себя не обращать внимания на надоедливую Длань Господню. Она открыла дверь и вошла.

- Здравствуйте, - смущенно проговорила Эмилия входя и закрывая за собой дверь. - Меня зовут Эмилия и я...
Девушка замялась. Приготовленные заранее слова предательски вылетели из головы. Смущение все сильнее овладевало Росинкой, заставляя смотреть в пол и невнятно бормотать, вместо того чтобы говорить уверенно, спокойно и глядя в глаза собеседнику. Оливер залился безумным хохотом, наблюдая за мучениями Эмилии, но именно этот смех помог девушке разозлиться и взять себя в руки.
- Я бы хотела работать у вас, - выпалила она, рывком поднимая голову.
Только сейчас Эмилия посмотрела с кем говорит. Директором оказалась привлекательная, еще довольно-таки молодая латиноамериканка. "Красивая," - ощутив легкий укол зависти, подумала Росинка. Директриса сидела за столом и абсолютно спокойно смотрела на посетительницу. У нее наверняка не было никаких проблем с тем, чтобы общаться с незнакомыми людьми и вливаться в новый коллектив. Это тоже вызывало в Эмилии белую зависть.
Раньше, если они присоединялись к какой-то группе, Росинке помогал Филипп. Он легко общался и завоевывал симпатии для них обоих. А Эмилия начинала раскрываться спустя несколько дней, когда осваивалась. Но здесь Филипп ей не поможет. Эмилия еще не знала, куда он пойдет работать, но, что не в школу - это точно.
Росинка так и стояла возле двери, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и ждала реакции директрисы. Она не очень понимала, что от нее требуется делать дальше, это было первое собеседование в ее жизни. В прошлом городе все случилось как-то само собой, ей нравилось возиться с ребятишками, это заметили и предложили Эмилии присматривать за ними на постоянной основе. Ну а до этого, в бесконечных скитаниях, не было ни кабинетов, ни директоров, ни работы, в том смысле какой в это слово вкладывали в Кратере.

Как Эмилия и думала, у Раймунды не было проблем с тем, чтобы общаться с незнакомцами. Она говорила вполне доброжелательно, при этом абсолютно спокойно и прямо глядя на девушку. Это неожиданно подбодрило Эмилию.
Начало разговора - самый мучительный момент для застенчивых людей. Но стоит найти в себе силы завязать общение и становится проще. Новый человек, внезапно, не начинает насмехаться над тобой, не пытается уйти от разговора, а мягко и дружелюбно откликается. И страх постепенно проходит.
- Да, спасибо, - негромко, но вполне внятно ответила Эмилия.
Девушка действительно села на ближайший к ней стул, но все же не на краешек. Она немного поерзала и, найдя удобное положение, успокоилась. Напряжение не отпускало, поэтому спину Эмилия держала прямо, а руки сцепила на коленях в замок, но при этом она нашла в себе силы смотреть не в пол, а на собеседницу.
- Я бы хотела присматривать за сиротами. Лучше всего лажу с детьми младшего возраста, могу и за младенцами ухаживать.
Эмилия вдруг задумалась о том, что не знает, как правильно называется должность, на которую она претендует. Няня? Воспитатель? Или еще как-то? Девушку вновь охватил страх. Надо же быть такой дурой, чтобы пойти устраиваться на работу, даже не зная как она правильно называется! Не откажет ли ей теперь Раймунда?

Вопреки всем страхам Эмилии, Раймунда продолжала говорить с ней доброжелательно и каверзных вопросов не задавала. Постепенно девушка начала расслабляться. Нет, она конечно была еще далеко от того, чтобы почувствовать себя в своей тарелке и начать откровенничать, но хотя бы Росинке больше не требовалось особых усилий, чтобы смотреть собеседнице в глаза и говорить достаточно внятно, чтобы ее понимали.
- Мне было четырнадцать, когда появились факиры, так что я даже школу закончить не успела.
Поза Эмилии также стала немного более расслабленной и естественной. Руки уже не стискивали друг друга, а вполне мирно лежали на коленях на небольшом друг от друга расстоянии. Позвоночник Росинки коснулся спинки стула.
- Моя группа пришла сюда из другого поселения. Оно было гораздо меньше и детей поэтому тоже было немного. Я в течении дня присматривала за группой от нуля до пяти лет, точнее младенец там был всего один, и еще четверо в возрасте от трех до пяти. На ночь меня сменяли...
При воспоминании о малышах горло Эмилии до сих пор перехватывает. Насколько она знала, никто из них не выбрался. Нападение произошло ночью, когда Росинка была вдали от своих подопечных. Конечно существовала крошечная вероятность, что ее ночная сменщица смогла спасти кого-то и выбраться из города со стороны, противоположной той, в которой оказалась Эмилия. Но в глубине души девушка понимала, что это не так. Они с Филиппом провели несколько дней в окрестностях Армады, собирая выживших, и никто не знал о судьбе приюта. По правде никому и дела не было до брошенных детей...
- Честно говоря, я проработала там всего несколько месяцев, - Росинке приходится прилагать усилие, чтобы голос не дрожал.

Эмилия ожидала, что этот вопрос всплывет и мысленно готовилась к нему. Боль утраты и чувство вины, что не помогла, не защитила мучили девушку до сих пор, несмотря на все старания Филиппа и Майка убедить ее, что она ничего не могла сделать. Разве что погибнуть там же, вместе с городом и детьми.
- Тот город был разрушен новыми монстрами, - тихо начала Эмилия, очень надеясь, что голос не дрожит. - Между собой мы назвали их кротами - они вылезли прямо из-под земли. Это было ночью и меня не было рядом с детьми. Мы с друзьями смогли выбраться из города...
Эмилия сделала паузу, переводя дыхание. Ей было сложно оставаться спокойной, говоря это, а дальше будет только хуже.
- Мы несколько дней провели в окрестностях города, собирая выживших. Однако ни детей, ни ночной няни среди них не было. Вероятней всего они погибли. Кроты оставались в разрушенном городе и вернуться туда и убедиться я не могла.
Вот и проверка для слов Майка и Филиппа, что Эмилия сделала все возможное для своих подопечных. Как отнесется к ее рассказу человек, которого не было при нападении кротов? Сочтет ли Эмилию достаточно надежной, чтобы подпустить к малышам-сиротам, после такого?
"Если выгонит - пойду к разведчикам," - неожиданно для себя подумала Росинка. Вообще-то с ее мягким характером на вылазки не особенно тянуло, но если это даст шанс отследить перемещения кротов и спасти Кратер - она готова. Может это хоть немного искупит вину Эмилии перед погибшими детьми.

Эмилия облегченно перевела дух. Она ощущала исходящие от Раймунды сомнения, но чаша весов все же склонилась в ее пользу. Так просто было теперь сказать "да" и пойти к детям, которые наверняка заглушат и тоску и чувство вины. Однако существовало еще одно обстоятельство, которое могло повлиять на решение директора. Росинка была вестником. Вот только Эмилия до сих пор не решила стоит ли говорить об этом. Ей казалось настолько сложным в принципе получить эту работу, что она даже не задумывалась, что будет делать, если все-таки сумеет.
"Она ни за что не подпустит к детям такую как ты," - голос Оливера звучал издевательски. - "Ты отвергла спасение, предала нас и теперь ты проклята! Навсегда проклята! Какой идиот подпустит проклятую к детишкам?"
Безумный хохот, снова. Ни дня не проходит без него.
Возможно Раймунда заметила новое выражение на миг промелькнувшее на лице Эмилии. Боль, страх, безумие. Но затем Росинка вернула контроль над собой, вновь становясь той, кем была большую часть своей жизни - потрепанной жизнью, умеющей драться, но при этом стеснительной и доброй девушкой.
- Думаю, что смогу, - наконец произнесла Эмилия. - Я буду рада снова заботиться о детях и надеюсь, что это поможет унять боль потери.

Детский приют - здание, наполненное смехом и играми, мечтами и надеждами, но в равной степени и болью, отчаянием и страхом. А как же иначе, ведь здесь жили сироты. Маленькие люди, уже в самом начале своего пути потерявшие самых близких и родных людей. А может и хуже - брошенные этими людьми. Здесь им давали шанс выжить, но не могли дать всю ту любовь и заботу, которые дают своему дитя родители. Для Эмилии было не в новинку находится в приюте, но каждый раз, когда она думала об этом, сердце сжималось от жалости.
Раймунда, будто уловив настроение соискательницы, рассказывала о том, как им не хватает рук и как от этого страдают дети. Ее слова не испугали Росинку, наоборот, теперь она еще сильнее хотела работать здесь, помогать малышам адаптироваться в этом сложном мире и хотя бы постараться дать им то, чем они были обделены, но на что имели право.
Эмилия и Раймунда достигли комнаты малышей и остановились в дверях. Директор посторонилась, давая Росинке возможность осмотреться. Это была просторная комната с окном. У одной из стен стояло несколько кроватей, меньше, чем было в комнате детей. Эмилия вспомнила, что приют совмещает в себе школу и детский сад, то есть не все дети здесь сироты, за некоторыми вечером придут родители. У противоположной стены стоял длинный стол, обставленный стульями и несколько закрытых шкафов. Вероятно там хранилась одежда, постельное белье, посуда и прочие вещи обихода малышей. Все пространство посередине комнаты было свободно и там бегали, играли дети в возрасте от двух до шести лет. Там же валялись разнообразные игрушки, их было не так уж много, но все же больше, чем можно было ожидать.
Эмилия вопросительно взглянула на Раймунду. Ей не хотелось вот так врываться к детям, лучше, чтобы ее представил кто-то, кого малыши знали. С другой стороны, может директриса решила усложнить испытание? Мол, попробуй-ка найти с ними общий язык без магического слова "воспитательница", которое одно уже даст какой-никакой авторитет среди детей.